Обязанность содержания и алиментные обязательства.
Косова, О. Ю.
О. Ю. Косова, кандидат юрид. наук, доцент Иркутского института Генеральной прокуратуры РФ.
Обязанность содержания и алиментные обязательства
Слово «алименты» имеет латинское происхождение (от лат. «alimentum»); по современным представлениям оно означает «пропитание», «содержание».[1] Связанная с этим словом терминология пришла в российскую правовую теорию, а затем и в законодательство из зарубежного права. Во второй половине XIX в. К. П. Победоносцев писал, что в других системах гражданского права предусмотренная российским законодательством обязанность доставлять содержание выражается в «особом иске о содержании (aliments, dette d’aliments, action cfaliments)».[2] По его мнению, иск о содержании — «это иск об особливом праве, которое едва ли можно смешивать с правом на имущество, именно о праве на содержание, или алименты»[3] В последующие десятилетия в отечественном правоведении обязанность доставлять содержание стала обозначаться как «алиментарная», в частности, обязанность мужа давать жене пропитание и содержание стала рассматриваться как «обязанность о даче вообще алиментов».[4]
До принятия Семейного кодекса РФ в правовой литературе отношения по предоставлению материального содержания традиционно именовались алиментными обязательствами, а под алиментами понималось материальное содержание (обеспечение), которое предоставлялось по закону одним членом семьи другому вне зависимости от того, добровольно или принудительно это происходило. Так, А. И. Пергамент рассматривала алиментное обязательство как «установленную законом обязанность определенных членов семьи содержать других, нуждающихся в этом членов семьи».[5]
Считалось, что «алиментное обязательство возникает и существует безотносительно к тому, нарушены ли семейные связи или нет, а также независимо от того, что лежащие на членах семьи обязательства выполняются добровольно».[6]
Однако в правовой литературе формировались и иные подходы. Анализируя алиментные обязательства между супругами, Л. Н. Рогович, хотя и называла алиментным правовое отношение по предоставлению содержания, в его развитии различала регулятивную и охранительную стадии. Возникновение алиментного правоотношения было привязано ко времени, когда один из супругов теряет трудоспособность, становится нуждающимся, в связи с чем при непредоставлении содержания другим супругом появляется право его требовать.[7] Тогда обязанность по предоставлению содержания вступает в следующий этап своего развития, преобразуется: субъективное право требования защищается не в рамках алиментного регулятивного правоотношения, устанавливающего эту обязанность, а в рамках охранительного правоотношения, которое возникает в момент перехода субъективного права в стадию притязания.[8]
М. Г. Масевич, например, писала, что алиментное правоотношение возникает лишь при нарушении естественных семейных связей и при необходимости вмешательства органа государства для принятия принудительных мер по обеспечению содержания нуждающихся членов семьи.[9] О. С. Иоффе при определении алиментного обязательства исходил из того, что «оно представляет собой правоотношение, направленное на обеспечение принудительного исполнения в точно установленных размерах обязанности одного члена семьи по предоставлению содержания другому».[10] Т. А. Фаддеева применительно к взаимоотношениям родителей и детей называла «алиментным обязательством» «определенную ступень развития, изменения родительского правоотношения, происходящего под воздействием определенных фактов, имеющих юридическое значение: раздельное проживание, непредоставление содержания, нуждаемость и пр.».[11]
В самом деле, ранее действовавший Кодекс о браке и семье РСФСР, а также судебная практика того времени позволяли различать отношения по материальному содержанию как более емкое по смыслу понятие и алиментные обязательства как менее широкое. Алиментное обязательство могло рассматриваться как охранительная стадия в динамике регулятивного правоотношения по предоставлению содержания, берущая свое начало не с момента появления у одной из сторон самого субъективного права на получение содержания, а с возникновением у получателя потребности получать содержание принудительно, прибегнув к судебному, гражданско-процессуальному, механизму защиты субъективного права на содержание. Алименты соответственно выступали как материальное содержание, предоставляемое по судебному постановлению.[12] Этим они отличались от иных форм содержания, которые характеризовались добровольным способом предоставления содержания, внесудебным порядком исполнения рассматриваемой обязанности: от содержания, предоставляемого на основе соглашения между сторонами, а также на основе заявления плательщика, поданного по месту его работы, учебы, получения пенсии, пособия, закон не устанавливал каких-либо специальных требований относительно алиментных соглашений, их формы и содержания и, как следствие, не оговаривал существования особых правовых гарантий их исполнения. Поэтому вполне объяснимо было правило, установленное ч. 2 ст. 89 КоБС РСФСР, о том, что добровольный порядок не исключает права взыскателя в любое время обратиться в суд с иском о взыскании алиментов и тем самым требовать принудительного осуществления права на содержание.
В 1994 г. в КоБС РСФСР были внесены изменения и дополнения,[13] согласно которым соглашения, определяющие размер и порядок уплаты алиментов на несовершеннолетних и совершеннолетних нуждающихся детей, должны были заключаться в простой письменной форме. При этом законодатель однозначно отождествил понятия «содержание» и «алименты», исключив возможность обозначения последним термином лишь того содержания, которое предоставлялось принудительно, алиментированием стали обозначаться и случаи добровольного предоставления содержания на основании соглашения. Так, в новой редакции ч. 2 ст. 67 КоБС РСФСР говорилось: «Размер и порядок уплаты алиментов на несовершеннолетних детей могут устанавливаться письменным соглашением между родителем, обязанным уплачивать алименты, и другим родителем или опекуном (попечителем) ребенка».
В ныне действующем Семейном кодексе РФ, как и в КоБС РСФСР, используются оба термина: «содержание» и «алименты», но подход законодателя к трактовке термина «алименты» по сравнению с КоБС РСФСР несколько изменился. В тексте СК РФ он получил более широкое употребление, с его помощью обозначается взыскание содержания как через суд, так и на основе особого оформляемого в нотариальном порядке и имеющего силу исполнительного документа соглашения сторон (ст. 80, гл. 16, 17 СК РФ). Такое соглашение в целом последовательно именуется в СК РФ соглашением об уплате алиментов, а не соглашением о предоставлении содержания, в то же время в ч. 2 п. 1 ст. 80 СК РФ соглашение родителей о содержании своих несовершеннолетних детей прямо отождествлено с соглашением об уплате алиментов. Стороны в соглашении об уплате алиментов в ст. 99 СК РФ обозначены как «лицо, обязанное уплачивать алименты», и «получатель алиментов», а не лицо, соответственно несущее обязанность по содержанию, и имеющее право на содержание. Название пятого раздела СК РФ и всех его глав последовательно обозначены через термин «алименты», а не «содержание». Пункт 2 ст. 89 СК РФ говорит о заключаемом между супругами соглашении об уплате алиментов, а ч. 3 п. 1 ст. 42 СК РФ предоставляет супругам возможность определить в брачном договоре свои права и обязанности по взаимному содержанию, хотя очевидно, что речь идет об одной и той же обязанности, хотя и оформляемой по-разному. В п. 4 ст. 30 СК РФ, посвященной последствиям признания брака недействительным, упоминается о праве добросовестного супруга «на получение от другого супруга содержания в соответствии со статьями 90 и 91», в которых, однако, не используется слово «содержание», а повсеместно говорится о предоставлении «алиментов» в судебном порядке или по соглашению. Статья 89 СК РФ именуется «Обязанности супругов по взаимному содержанию», но и в ней употребляются лишь термины «материальная поддержка» и «алименты». В ч. 2 п. 2 ст. 107 говорится, что алименты за период, предшествующий обращению в суд, взыскиваются, «если судом установлено, что до обращения в суд принимались меры к получению средств на содержание, но алименты не были получены вследствие уклонения лица, обязанного уплачивать алименты, от их уплаты». Вышеперечисленных законодательных решений, на наш взгляд, достаточно, чтобы констатировать нивелирование законодателем понятий алиментирования и содержания, наличие юридических оснований для отождествления обязанности содержания и обязанности алиментирования.
В свою очередь редакция ряда других статей СК РФ не исключает иного подхода, допускающего узкую трактовку алиментирования как содержания, предоставляемого на основании судебного акта или соглашения об уплате алиментов, например п. 1, 2 ст. 80, ст. 85, п. 1, 2, ч. 1 п. 5 ст. 87 (в ч. 2 того же п. 5 ст. 87 алименты все-таки отождествляются с содержанием), ст. 92 СК РФ. В частности в п. 1 ст. 85 СК РФ говорится: «Родители обязаны содержать своих; нетрудоспособных совершеннолетних детей, нуждающихся в помощи», а в п. 2 этой же статьи — «При отсутствии соглашения об уплате алиментов размер алиментов на нетрудоспособных совершеннолетних детей определяется судом в твердой денежной сумме, подлежащей уплате ежемесячно, исходя из материального и семейного положения и других заслуживающих внимания интересов сторон».
К сожалению, ни в законодательстве, ни в учебной и специальной литературе четко не раскрывается юридический смысл терминов «содержание» и «алименты». Представляется, что отсутствие единого последовательного подхода к пониманию этой терминологии в редакции соответствующих норм СК РФ, некоторая противоречивость их смыслового наполнения не позволяют сделать вывод о едином подходе законодателя к определению юридической природы алиментов. Практически в равной мере возможно, со ссылками на СК РФ, и полное отождествление обязанности содержания и обязанности алиментирования, и оценка алиментов как содержания, предоставляемого только по судебному акту или специальному соглашению. Однако в настоящее время в учебной литературе по семейному праву более распространен последний из вышеназванных подходов с тем существенным отличием, что он предполагает отделение алиментного обязательства от правоотношения по предоставлению содержания и включение в фактические составы его возникновения соответственно либо судебных актов, либо соглашений об уплате алиментов. Например, М. В. Антокольская определяет алиментное обязательство как «правоотношение, возникающее на основании предусмотренных законом юридических фактов: соглашения сторон или решения суда, в силу которого одни члены семьи обязаны предоставлять содержание другим ее членам, а последние вправе его требовать».[14]
Д. А. Медведев определяет алиментное обязательство как «гражданское правоотношение, в силу которого алиментно-обязанное лицо (плательщик) обязуется предоставлять другому лицу (получателю алиментов) имущественное содержание на условиях, установленных законодательством и соглашением сторон».[15]По его мнению, основанием возникновения алиментных обязательств выступают два юридических состава: первый имеет место при уплате алиментов на основании соглашения и включает в себя два факта: а) состояние родства или иное семейное состояние, связывающее плательщика и получателя, и б) двусторонняя сделка об уплате алиментов; «во втором случае к названным семейным фактам-состояниям добавляется вступившее в силу решение суда (ст. 80 СК РФ)».[16]
Л. М. Пчелинцева отмечает, что «в юридической литературе под алиментным обязательством понимается правовое отношение, в силу которого одни члены семьи обязаны предоставлять содержание другим ее членам, а последние вправе его требовать»,[17] причем применяемые в СК РФ понятия «алименты» и «содержание» не совпадают. «Алименты — это разновидность содержания (то есть более узкое понятие), но это содержание выплачивается определенному лицу по соглашению сторон или решению суда».[18] Делая такой вывод, автор, к сожалению, не приводит аргументов в его пользу. Определяя фактический состав возникновения алиментного обязательства, она пишет, что алиментное обязательство возникает на основании ряда предусмотренных Кодексом юридических фактов: 1) наличие между субъектами семейных отношений; 2) наличие необходимых для алиментирования условий, установленных соглашением сторон или законом (например, несовершеннолетие получателя алиментов или нетрудоспособность, нуждаемость получателя алиментов и др.); 3) соглашение сторон об уплате алиментов или решение суда об уплате алиментов.[19]
Если термином «алименты» обозначать только содержание, которое предоставляется на основании судебного решения (приказа) или соглашения об уплате алиментов, то они действительно будут выступать как частный случай содержания (более узкое понятие). Но это не означает, что юридическая обязанность содержания может возникать только на основании судебного акта или соглашения об уплате алиментов. Сказанное подтверждает и смысл п. 1 и п. 2 ст. 85 СК РФ. В противном случае юридическая обязанность по предоставлению содержания не может существовать без нотариально удостоверенного соглашения об уплате алиментов или без судебного акта. В связи с этим необъяснимо, в частности, появление у нетрудоспособных нуждающихся субъектов права требования предоставления алиментов в судебном порядке, как это предусмотрено ст. 80, 85, 87, 89 и другими нормами СК РФ, или возможность взыскивать алименты за период, предшествующий обращению в суд (ч. 2 п. 2 ст. 107 СК РФ). Если алиментная обязанность существует в рамках самостоятельного, отличного от правоотношения по предоставлению содержания, особого «алиментного» обязательства и возникла с вступлением в законную силу судебного решения, то следует признать, что это новая субъективная юридическая обязанность, отличная от той субъективной обязанности содержать, которая возникла со времени наступления указанных в законе обстоятельств (нетрудоспособности, нуждаемости управомоченного на получение содержания члена семьи и т. п.). Думается все же, что речь идет об одной и той же обязанности предоставления содержания, правовая связь существует между теми же субъектами по тому же самому поводу. Поэтому алиментное обязательство, даже если называть алиментированием только то содержание, которое предоставляется на основании судебного решения, не может расцениваться как самостоятельное правовое отношение, это только стадия развития возникшего ранее правоотношения по предоставлению содержания, обладающая определенными особенностями осуществления субъективного права на получение содержания (алиментов). С позиций механизма защиты субъективного права вынесение судебного решения необходимо лишь для его принудительного осуществления.
Что касается соотношения обязанности содержать и соглашений об уплате алиментов, то поскольку ст. 99 СК РФ плательщик алиментов отождествляется с обязанной стороной в обязательстве, вполне уместен вывод, что и здесь алиментная обязанность (как обязанность по предоставлению содержания) может возникать до и помимо соглашения об уплате алиментов, обычно со времени появления таких обстоятельств, как нуждаемость и нетрудоспособность управомоченной стороны и обладание достаточными средствами другой. После появления этой субъективной юридической обязанности действия, связанные с ее исполнением и направленные на материальное обеспечение управомоченного лица, могут совершаться на основе достигнутого сторонами соглашения.
Как показывает анализ норм СКРФ, обязанность доставлять содержание и соответствующее ей право не всегда определяют необходимость появления самостоятельного правового отношения в виде обязательства. Семейно-правовые связи между братьями и сестрами, фактическими воспитателями и их бывшими воспитанниками действительно возникают и существуют в форме самостоятельного односторонне обязывающего правоотношения, юридическое содержание которого исчерпывается правом одной стороны получать алименты и обязанностью другой их предоставлять. Иное, когда речь идет об обязанности содержания родителем несовершеннолетнего ребенка, возникающей одновременно с другими обязанностями родителя: по воспитанию ребенка, представительству его интересов, и наряду с ними образующей юридическое содержание родительского правоотношения. Здесь сам термин «алиментное обязательство» (в традиционном понимании обязательства как самостоятельного относительного правоотношения) становится юридической условностью, поскольку никакого нового обязательства в виде особого правоотношения в рассматриваемом случае нет.
При обособлении понятия «алименты» в рамках более объемного по смыслу понятия «содержание» и ограничении его лишь содержанием, которое предоставляется «определенному лицу по соглашению сторон или судебному решению», не ясно, какой объективный критерий используется в качестве отличительной черты алиментов от иных форм содержания. Во-первых, содержание, как и алименты, всегда предоставляется определенному лицу. Во-вторых, очевидно, что основой объединения содержания по соглашению и содержания по судебному акту не является способ исполнения обязанности содержания: в одном случае он добровольный, в другом — принудительный. В-третьих, если фактором, объединяющим воедино эти две формы содержания, считать возможность применения механизма принудительного исполнения, то любое субъективное право, возникнув, уже предполагает возможность принудительной реализации. В-четвертых, если в качестве критерия для объединения использовать наличие в обоих случаях оснований для принудительного исполнения обязанности содержания, то к алиментным обязательствам может быть отнесено и алиментирование по судебному «постановлению», выносимому в порядке п. 1 ст. 108 СК РФ и по судебному приказу. В-пятых, не может использоваться в качестве критерия, объединяющего рассматриваемые формы содержания в группу алиментных обязательств, и то обстоятельство, что обе они предполагают конкретизацию порядка исполнения обязанности содержания (предмета исполнения, размера содержания и др.). Такая конкретизация размера содержания, порядка его предоставления и другого в принципе может быть достигнута в устном или простом письменном соглашении между сторонами. В-шестых, предусмотренные ст. 86, 88 СК РФ суммы дополнительных расходов, несомненно, тоже предназначены для содержания детей и родителей, хотя бы и при особых исключительных обстоятельствах (их тяжелая болезнь, необходимость ухода за ними). Эти суммы также выплачиваются определенному лицу по решению суда или соглашению сторон, но алиментами в СК РФ не называются.
Конечно, опираясь на некоторые формулировки СК РФ, можно условно назвать «алиментными обязательствами» предоставление содержания на основании судебного акта или нотариального соглашения об уплате алиментов, или любого иного юридического документа, но тогда концепция алиментирования как особого частного случая предоставления содержания, по нашему мнению, должна строиться на той исходной позиции, что это не самостоятельное правоотношение по предоставлению содержания, а лишь стадия в его развитии, характеризующаяся особенностями осуществления субъективного права на содержание. Как бы то ни было, в системе правовых координат, закрепленной ныне действующим СКРФ, необходимы дополнительные аргументы в пользу теоретической и практической целесообразности выделения алиментов в самостоятельную разновидность материального содержания.
В настоящее время нет смысла обсуждать, обоснован ли нашедший отражение в СК РФ отказ законодателя от использования в качестве критерия для обособления алиментного обязательства в рамках правоотношения по предоставлению содержания принудительного способа исполнения юридической обязанности содержания. Как отмечалось выше, целый ряд формулировок СК РФ дает теперь повод наряду с рассмотренным подходом к алиментированию формировать и иную концепцию, основывающуюся на отождествлении двух терминов: «алименты» и «содержание». При этом важно заметить — такое отождествление допустимо лишь применительно к семейно-правовой обязанности членов (бывших членов) семьи материально обеспечивать друг друга. В ее пользу свидетельствуют также этимология слова «алименты» и традиции его употребления в отечественной правовой теории. Такой подход отнюдь не исключает, но, напротив, заставляет искать границу, разделяющую по смыслу широко используемые в современном юридическом языке слово русского происхождения — «содержание» и иностранное слово — «алименты».
Действительно, смысл слова «содержание» не однозначен, оно может трактоваться достаточно широко и не только применительно к семейно-правовым связям. В первую очередь содержание может предоставляться во исполнение семейно-правовой обязанности содержать, именно в этих правовых связях допустимо отождествление терминов «алименты» и «содержание».
Круг возможных участников этих отношений ограничен не только общими рамками субъектного состава семейных правоотношений (ст. 2 СК РФ), но и дополнительно теми нормами СК РФ, которые предоставляют этим субъектам право через суд требовать предоставления содержания (например, п. 2 ст. 80, п. 2 ст. 89). Среди них, например, — несовершеннолетние дети, нетрудоспособные нуждающиеся супруги.
Содержание может предоставляться добровольно хотя бы и лицом, обозначенным СК РФ в качестве потенциального участника семейных правоотношений, но либо при отсутствии законных оснований возникновения этой обязанности в отношении другой стороны (например, содержание трудоспособного бывшего супруга), либо вообще при отсутствии установленной в законе юридической обязанности содержания (например, содержание опекуном своего несовершеннолетнего подопечного). На добровольной основе содержание вообще может предоставляться любым лицом вне сферы семейного права, например, зять содержит свою нетрудоспособную тещу или сердобольная соседка одевает и прикармливает ребенка, о котором не заботятся его горе-родители.
Возможно предоставление содержания в рамках правовых связей иной, не семейно-правовой, отраслевой принадлежности, например, в рентном по своей природе гражданском правоотношении, связанном с продажей недвижимости под условием пожизненного содержания. Содержание полностью или частично может обеспечиваться в рамках правовых отношений по социальному обеспечению за счет получаемых пенсий, пособий.
Во всех вышеперечисленных случаях имеет место содержание, т. е. обеспечение жизненных потребностей одних лиц за счет других. Понятно, что не всегда такое жизнеобеспечение может и должно осуществляться во исполнение установленной в праве юридической обязанности. В современном российском законодательстве только применительно к семейно-правовым отношениям содержание именуется алиментами. Поэтому, допуская отождествление обязанности алиментирования и обязанности содержания, а соответственно алиментов и содержания, подчеркнем, что при этом используется узкая, семейно-правовая трактовка понятия «содержание».
В свою очередь, говоря о семейно-правовой обязанности по предоставлению содержания (алиментов), необходимо учитывать, что само слово «содержание» также может использоваться двояко: как сами действия по исполнению этой обязанности, направленные на жизнеобеспечение другого лица (алиментирование), например, в виде передачи денежных средств, и как объект, с которым должны быть связаны эти действия (алименты), например, сами денежные средства. Поэтому использование терминологии, основанной на слове «алименты», позволяет более точно раскрывать механизм правового регулирования. Термин «алиментное обязательство», хотя широко используется в специальной и учебной литературе, имеет известную условность. Алиментное обязательство может рассматриваться как возникающая при наступлении указанных в законе обстоятельств семейно-правовая связь либо в форме самостоятельного относительного правоотношения, где одна сторона обязана предоставлять содержание (алиментировать) другой стороне, а другая — вправе требовать предоставления содержания (алиментов), либо в форме права и обязанности содержать в более сложном по внутреннему юридическому составу семейном правоотношении.
Из всех форм материальной поддержки членов (бывших членов) семьи лишь содержанию может придаваться семейно-правовое значение, а значит, в законодательном порядке должны определяться механизм защиты права на содержание и санкции за невыполнение соответствующей обязанности. Регулируя алиментные обязательства, законодатель должен следовать одновременно и императивным, и диспозитивным началам, отдавая предпочтение первым там, где затрагиваются публичные интересы и существует потребность юридически гарантировать обеспечение нетрудоспособных членов общества, а именно при определении оснований возникновения алиментной обязанности. Диспозитивность уместна при установлении в алиментных соглашениях порядка алиментирования в результате согласования частных интересов обеих сторон.
Содержание всегда предполагает материальное обеспечение одного лица за счет другого, следовательно, соответствующая юридическая обязанность должна иметь объективную социальную основу и императивно установленные основания возникновения, если, разумеется, не считать большинство людей убежденными альтруистами и гуманистами, готовыми без юридических на то оснований добровольно возлагать на себя обязанность по оказанию материальной помощи любому другому человеку. Законодатель должен четко определить в законе: кто и в каких случаях юридически обязан доставлять содержание другим лицам, имея в виду объективно ограниченный круг алиментнообязанных лиц. Наиболее уместно закрепление юридической обязанности содержания в сфере приложения норм семейного права. Здесь отражены сложившиеся на протяжении многих веков этические нормы взаимоотношений в семье, когда ее нетрудоспособным членам — детям, престарелым, инвалидам, оказывается материальная поддержка в первую очередь со стороны семьи. Только этических, моральных норм для регулирования отношений, связанных с содержанием, явно недостаточно, особенно при нестабильности семьи. Нравственная обязанность членов семьи поддерживать друг друга переносится государством в плоскость права и утверждается как юридическая, готовая к принудительному исполнению. Поэтому в случаях, определяемых законом, непредоставление содержания расценивается как противоправное действие, а непринятие алиментов другой стороной не освобождает плательщика от уже возникшей при определенных обстоятельствах обязанности содержания.
Введение юридической обязанности содержания (алиментирования) объективно обусловливается, с одной стороны, нуждаемостью получателя и социальной потребностью в его обеспечении, а с другой — ограничивается возможностями лица, предоставляющего алименты. Юридически гарантировать содержание в пользу вполне обеспеченного лица, способного обеспечить себя самостоятельно, было бы не просто безнравственным, здесь отсутствует и публичный интерес, а, следовательно, решение вопроса о взаимной материальной поддержке должно полностью относиться на усмотрение самих сторон и находиться вне семейного права. В свою очередь взыскивать алименты с лица, которое не способно в силу объективных причин их предоставлять, и аморально, и неисполнимо. Поэтому семейным законодательством допускается уменьшение объема предоставляемого содержания даже в случаях, когда само возникновение обязанности алиментирования носит безусловный характер, например, при алиментировании несовершеннолетних детей.
Именно такой подход отчетливо находит отражение, например, в Германском гражданском уложении:[20] «право на содержание имеет лишь лицо, которое не в состоянии само себя обеспечить» (§ 1602 (1)); «не является обязанным предоставить содержание лицо, которое с учетом иных своих обязательств не в состоянии предоставить содержание без угрозы своему соответствующему содержанию» (§ 1603 (1)); если обязанный к алиментированию разведенный супруг «в соответствии со своими доходами и имущественным положением с учетом иных обязательств не в состоянии без угрозы своему собственному соразмерному содержанию выплачивать алименты правомочному лицу, то он должен выплачивать их лишь постольку, поскольку это с учетом потребностей, доходов и имущественного положения разведенных супругов соответствует представлениям о справедливости» (§ 1581); «супругу, не имеющему самостоятельного дохода, может быть указано на необходимость зарабатывать на свое содержание самостоятельно, если этого можно от него ожидать в соответствии с индивидуальными условиями его жизни, в особенности трудовой деятельности в прошлом с учетом продолжительности брака и экономических условий жизни супругов» (§ 1361 (2)). В ГК Испании братья и сестры, например, «взаимно обязаны предоставлять алименты лишь в размерах, необходимых для поддержания существования, в тех случаях, когда лицу, претендующему на получение алиментов, не может быть поставлено в вину отсутствие средств к существованию» (ч. 2 ст. 143). «Размер алиментов должен соответствовать имущественным возможностям должника и потребностям кредитора» (ст. 146). В соответствии со ст. 205 Французского гражданского кодекса «дети обязаны доставлять содержание своим отцу и матери или другим восходящим родственникам, которые находятся в нужде»; «содержание предоставляется лишь соразмерно нуждаемости того, кто его требует, и состоянию того, кто его дает» (ч. 1 ст. 208).[21]
Ни соглашение об уплате алиментов, ни судебное решение применительно к ограниченному кругу лиц, несущих алиментную обязанность, с нашей точки зрения, не могут иметь правопорождающего юридического значения, поскольку семейно-правовая обязанность по содержанию (алиментированию) возникает только при наличии указанных в законе обстоятельств (например, нуждаемости и нетрудоспособности управомоченной стороны, обладании обязанной стороной достаточными средствами). С момента возникновения субъективного права в его составе появляется и возможность требовать принудительного исполнения соответствующей обязанности, лежащей на другой стороне. Соглашением об уплате алиментов или судебным актом могут определяться только соответственно способ исполнения и другие условия порядка осуществления права на содержание (в частности, форма и объем содержания, сроки предоставления, основания для принудительного исполнения, исполнительные документы). Именно в этом контексте ограничительно, на наш взгляд, следует толковать правило п. 1 ст. 120 СК РФ, формулировка которого находится в рамках концепции алиментных обязательств как обычных гражданских правоотношений, возникающих на основании судебного решения (приказа) или, как в данном случае, на основании соглашения об уплате алиментов; при смысловой неоднозначности СК РФ оно является единственным весомым аргументом в ее пользу. При буквальном толковании его видно, что алиментному соглашению придается значение юридического факта, порождающего обязанность содержания. Применительно к судебной процедуре алиментирования (п. 2 ст. 120 СК РФ) формулировка законодателя более осторожна, она несколько не вписывается в логическую схему построения ст. 120, заложенную в п. 1, и, как представляется, в большей мере отражает сущность алиментных обязательств. В связи с этим возникает потребность более детально остановиться на вопросе о субъектном составе соглашений об уплате алиментов.
В настоящее время в специальной и учебной литературе сформировались разные подходы к решению вопроса о круге участников соглашений об уплате алиментов, а значит, и о сфере применения норм СК РФ, связанных с этими договорами. Наиболее широкий подход находит отражение в работах Е. А. Чефрановой и М. В. Антокольской. В соответствии с этим подходом считается, что алиментные соглашения могут быть заключены лицами, как имеющими право на взыскание алиментов в судебном порядке, так и между любыми другими, если одна из сторон добровольно возлагает на себя алиментную обязанность, например между: фактическими супругами; опекунами, попечителями и их подопечными; дядями, тетками и племянниками; родителями и совершеннолетними трудоспособными детьми, если последние нуждаются в помощи в связи с продолжением образования, рождением ребенка, и другими лицами.[22]
Несколько уже сферу применения соглашений об уплате алиментов определяет Л. М. Пчелинцева: «В соглашении об уплате алиментов могут быть предусмотрены условия их выплаты, отличающиеся от тех, что установлены законом для взыскания алиментов в судебном порядке. Например, по соглашению алименты могут выплачиваться трудоспособному супругу или супругу, который не нуждается в материальной помощи». И в то же время она обоснованно замечает: из содержания ст. 40, 89 и 100 СК РФ следует, что не вправе заключать алиментное соглашение лица, не состоящие в зарегистрированном браке (фактические супруги).[23]
Д. А. Медведев, разделяя мнение М. В. Антокольской, что «алиментные соглашения — это в принципе обычные гражданско-правовые договоры», все же полагает, что «строго личный (семейный) и безвозмездный характер алиментных обязательств делает невозможным их распространение на потенциально неограниченный круг лиц, равно как и их применение к случаям, не указанным в семейном законе даже по аналогии. Иначе можно было бы просто заменить алиментными обязательствами такие договоры, которые связаны с периодическими платежами (рента, пожизненное содержание), или отбросить некоторые случаи дарения».[24] Хотя, на наш взгляд, соглашения об уплате алиментов вряд ли могут быть отнесены к обычным гражданско-правовым договорам, с утверждением об ограниченности их субъектного состава нельзя не согласиться, аргументировав его и с позиций семейного права.
Как видно, при широком подходе к кругу участников рассматриваемых договоров фактически не имеет принципиального значения следующее: возможно ли взыскание алиментов с плательщика через суд; относится ли плательщик к числу потенциальных субъектов алиментирования, но отсутствуют основания для возникновения алиментной обязанности (например, алиментирование по соглашению в пользу трудоспособного и ненуждающегося супруга); является ли он лицом, входящим в круг субъектов семейного права, которое по закону вообще не несет семейно-правовых обязанностей (например, лица, находящиеся в фактических брачных отношениях или в отдаленном родстве), или лицом, которое не несет по закону алиментной обязанности в пользу другой стороны (например, опекун малолетнего ребенка). Важно, что во всех, за исключением первого, случаях сторона-плательщик добровольно берет на себя обязательство содержать другую сторону, не имеющую права в судебном порядке требовать предоставления алиментов.
М. В. Антокольская считает, что ответ на вопрос о том, вправе ли лица, не имеющие права на получение содержания в судебном порядке, заключать соглашения об уплате алиментов, зависит от признания или непризнания семейного права самостоятельной отраслью права и от отнесения алиментных соглашений к разряду гражданско-правовых договоров. «Если семейное право рассматривать как часть гражданского права, — пишет М. В. Антокольская, — то и алиментные соглашения, заключенные между лицами, перечисленными в Семейном кодексе, и безвозмездные соглашения о содержании, заключенные между любыми иными лицами, будут считаться гражданскими соглашениями. Соглашения о предоставлении содержания, заключенные между лицами, не имеющими права на принудительное взыскание алиментов, будут рассматриваться в качестве гражданского соглашения, не предусмотренного законом. Так как такие соглашения не противоречат действующему законодательству, они должны признаваться действительными. Их регулирование следует осуществлять на основании аналогии закона. Поскольку законом, регулирующим отношения, обладающие наибольшим сходством, являются нормы об алиментных соглашениях, они и должны применяться на основании аналогии закона. При этом остается открытым вопрос о природе обязательств, возникающих на основании таких соглашений. На наш взгляд, их следует также считать алиментными. Однако допустимо и отнесение их к особому виду безвозмездных договорных обязательств о содержании… Данный подход к указанной проблеме представляется наиболее правильным и обоснованным как с теоретической, так и с практической точки зрения. Если считать семейное право самостоятельной отраслью, картина существенно меняется. В семейном праве, в отличие от гражданского, нет никаких указаний на возможность существования соглашений, прямо не предусмотренных законом. Значит, соглашения о содержании, заключенные лицами, не названными в качестве субъектов алиментных обязательств, вряд ли могут рассматриваться как семейно-правовые… Сама необходимость существования соглашений о предоставлении содержания между лицами, не указанными в законе, по нашему мнению, не вызывает сомнений».[25] Приведем и более краткое юридическое обоснование данного подхода: «В соответствии с п. 2 ст. 421 ГК стороны могут заключить договор как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Следовательно, стороны вправе заключить соглашение о предоставлении содержания, даже если заключение такого соглашения данными лицами не предусмотрено семейным законодательством. В случае заключения такого соглашения отношения, возникающие в связи с его заключением и исполнением, оказываются не урегулированными законом. В этом случае их регулирование в соответствии со ст. 6 ГК и ст. 5 СК осуществляется с помощью аналогии закона. Наиболее близким законом, регулирующим сходные отношения, в данной ситуации являются нормы главы 16 СК, регулирующие соглашения об уплате алиментов».[26]
Фактически это означает, что независимо от того, рассматривается ли семейное право как самостоятельная отрасль или только как часть гражданского права, соглашения об уплате алиментов между лицами, «вообще не имеющими права на получение содержания в судебном порядке», расцениваются как гражданско-правовые соглашения, прямо не урегулированные ГК РФ и СК РФ, которые в силу аналогии закона должны считаться алиментными с применением к ним норм об алиментных соглашениях. Впрочем, допускается в рамках гражданского права и «отнесение их к особому виду безвозмездных обязательств о содержании». С точки зрения механизма правового регулирования соглашение превращается из средства согласования порядка алиментирования, оформляющего добровольное исполнение алиментной обязанности в границах существующей правовой связи по материальному содержанию (алиментном обязательстве), в основание возникновения самой субъективной юридической обязанности содержания.
В СК РФ все же оговариваются не только общие основания возникновения односторонней юридической обязанности по содержанию, но и субъектный состав алиментных обязательств. Поскольку эти обязательства относятся к числу относительных, юридические права и обязанности в них связывают всегда только двух конкретных лиц — сторону, имеющую право на получение содержания (алиментов), и сторону, обязанную к его предоставлению. Буквальное толкование ст. 99 СК РФ не позволяет широко определять субъектный состав участников алиментных соглашений, он ограничивается, с одной стороны, «лицами, обязанными уплачивать алименты», а с другой — «получателями» алиментов. Только вышеперечисленные лица вправе заключить между собой «соглашение об уплате алиментов». Тем самым в правовом регулировании алиментных отношений законодатель отдал приоритет действию диспозитивных начал в осуществлении предоставленного законом права на содержание (алименты): в определении соглашением предмета и порядка исполнения алиментной обязанности. В случае недостижения соглашения вопросы осуществления права на содержание решаются судом, что вполне согласуется с традиционным общим подходом к механизму защиты субъективных прав. Статья 106 СК РФ указывает: «При отсутствии соглашения об уплате алиментов члены семьи, указанные в статьях 80—99 настоящего Кодекса, вправе обратиться в суд с требованием о взыскании алиментов».
Даже если исходить из посылки, что семейное право является лишь обладающей некоторой спецификой частью (например, подотраслью) гражданского права, а алиментные соглашения с участием лиц, не уполномоченных по суду требовать предоставления содержания, относить к числу гражданских правовых договоров, необходимо учитывать общепризнанное правило, что специальные нормы, т. е. в данном случае заложенные в СК РФ, имеют приоритет перед нормами общими, зафиксированными в ГК РФ. Поэтому круг субъектов, управомоченных заключать соглашения об уплате алиментов, все равно должен ограничиваться согласно ст. 99 СК РФ лицами, с одной стороны, управомоченными на получение алиментов, а с другой — обязанными их предоставлять.
Необходимо также учитывать, что редакция ст. 2 СК РФ дает основания относить к числу возможных субъектов алиментных обязательств, как и иных отношений, находящихся в сфере действия семейного законодательства, только тех физических лиц, которые прямо обозначены в семейном законодательстве. Ими являются, во-первых, лица, которые при наличии указанных в СК РФ обстоятельств приобретают право на содержание и, как следствие, обладают правомочием по суду требовать предоставления алиментов, а во-вторых, лица, которые несут соответствующую правовую обязанность. Таким образом, участниками алиментных правоотношений могут быть: супруги (ст. 89); бывшие супруги (ст. 90), родители и дети (ст. 80, 87), усыновители и усыновленные (ст. 137), бывшие усыновители и усыновленные (п. 4 ст. 143), братья и сестры (ст. 93), бабушки (дедушки) и внуки (внучки) (ст. 94, 95), отчимы (мачехи) и пасынки (падчерицы) (ст. 97), фактические воспитатели и их воспитанники (ст. 96).
Важнейшей задачей правового регулирования семейных отношений является недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи (ч. 2 п. 1 ст. 1 СК РФ), что обусловливает определенные пределы предоставляемой семейным законодательством правовой охраны интересов лиц, проживающих или проживавших одной семьей. Отсюда следует и исчерпывающий круг субъектов, отношения между которыми регламентируются с помощью семейного законодательства. Думается, что рамки применения аналогии закона, заложенные в ст. 5 СК РФ, не могут быть беспредельными, а, определяя условия ее использования, под членами семьи законодатель имеет в виду лиц, прямо обозначенных в ст. 2 СК РФ. Более того, применение по аналогии гражданского законодательства противоречило бы самому существу алиментных отношений, важнейшей чертой которых в отличие от гражданско-правовых изначально признается безвозмездность.
При обосновании фактически безграничной сферы применения алиментных соглашений и для обоснования использования аналогии закона к взаимоотношениям между лицами, по закону не связанными алиментными обязательствами, спорным представляется и обращение к ст. 6 ГК РФ, основного источника гражданского законодательства. Дело в том, что в п. 1 ст. 6 ГК РФ под аналогией закона имеется в виду применение «гражданского законодательства, регулирующего сходные отношения», но отнюдь не семейного законодательства, основным источником которого является СК РФ. Нельзя забывать, что согласно ст. 71 и 72 Конституции РФ законодатель проводит разграничение между «семейным» и «гражданским законодательством».
Алиментные обязательства, в том числе и с участием лиц, не несущих по закону юридической обязанности содержания, при отнесении их к «особому виду безвозмездных обязательств о содержании» не вписываются в систему гражданско-правовых обязательств, опосредующих перемещение материальных ценностей в виде товаров. Даже гражданские правовые договоры, предусмотренные § 4 гл. 33 ГКРФ, предмет исполнения которых — материальное содержание с иждивением, являются возмездными. Безвозмездная передача имущества в собственность вполне может регламентироваться нормами весьма разросшегося в ГК РФ института дарения.
Гражданское законодательство действительно может субсидиарно применяться к семейным отношениям, но если это не противоречит их существу (ст. 4 СК РФ), хотя бы и в случаях, прямо оговоренных в СК РФ. Гражданское законодательство в принципе не может определять содержание алиментных правоотношений, поскольку согласно ч. 1 п. 1 ст. 2 ГК РФ регламентирует имущественные и связанные с ними неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Социально-правовая ценность алиментных обязательств заключается в установлении наиболее реальных гарантий жизнеобеспечения нуждающихся и нетрудоспособных лиц путем законодательного возложения юридической обязанности содержания на ограниченный круг лиц. Алиментирование необходимо, поскольку нуждающееся лицо не располагает необходимым для жизнеобеспечения имуществом или реально не может проявить своей имущественной самостоятельности по отношению к другой стороне, которая и в силу устоявшихся в обществе нравственных норм, и в силу объективных причин находится в наиболее близких социальных взаимосвязях с ней. Насколько может быть имущественно самостоятельным новорожденный ребенок или супруг-инвалид, или родитель-пенсионер? Напротив, если обе стороны обладают необходимым для своего содержания имуществом, для чего вообще заключать соглашение об уплате алиментов? При желании сторон материальная поддержка вполне может быть юридически оформлена гражданско-правовым договором дарения, ренты. Потребности создавать особый институт гражданско-правовых обязательств по содержанию ненуждающихся лиц объективно не существует.
Действительно, законом не запрещается добровольно оказывать материальную поддержку лицам, которые трудоспособны и (или) не нуждаются в получении содержания. Однако необходимо ли регулировать возникающие при этом отношения, тем более в форме алиментных правоотношений, с присущими им дополнительными юридическими гарантиями жизнеобеспечения нуждающихся, в частности, нужно ли придавать соглашениям об уплате алиментов в пользу трудоспособных и (или) ненуждающихся лиц силу исполнительного документа? При этом трудоспособные ненуждающиеся лица, играя на личных чувствах другой стороны, получают возможность заключать соглашения, дающие право их принудительного исполнения, реально направленные не на их содержание, а на обогащение, увеличение имущественной базы за счет другой стороны.
Юридически гарантировать предоставление содержания за рамками установленных законом рамок алиментирования безнравственно. В настоящее время «сексуальная эксплуатация с содержанием» несовершеннолетних девочек из неблагополучных семей как возможный пример «гражданско-правовых алиментных обязательств», к сожалению, отнюдь не редкость. Представим, что мужчина, независимо от того, состоит он в браке или нет, имеется ли у него семья, берет на свое содержание пусть даже нуждающуюся нетрудоспособную любовницу (наложницу). Сложившиеся отношения устраивают обе стороны, которые желают «легализовать» и упрочить их на будущее путем оформления соглашения об уплате алиментов. С позиций фактически безграничной сферы применения соглашений об уплате алиментов такое соглашение вполне допустимо, а лицо, не отнесенное семейным законодательством к членам семьи, приобретает право требовать алиментирования на основе заключенного соглашения, а с ним — дополнительных семейно-правовых гарантий его принудительного осуществления. Однако такого рода сделка, если и осуществима с моральной точки зрения самих сторон, должна полностью находиться вне семейно-правового регулирования. Иначе, располагая нотариально удостоверенным соглашением, обладающим юридической силой исполнительного листа, стороны вправе будут рассчитывать на правовую охрану их взаимоотношений со стороны государства наравне с членами семьи, получающими такую охрану на основе семейного законодательства. Представляется, что в подобных случаях такой необходимости нет. Если международно-правовые и семейно-правовые принципы защиты социальных институтов семьи и брака, моногамии, правовой охраны только зарегистрированных браков, недопустимости вмешательства в частную жизнь граждан не просто декларируются, но и действуют, это к тому же вряд ли допустимо с правовой точки зрения. Насколько это возможно, стороны вполне могут использовать гражданско-правовые способы достижения своих интересов.
Конечно, любое лицо, не неся соответствующей юридической обязанности и руководствуясь исключительно личными мотивами, может взять на себя функцию содержания любого другого лица, не связанного с ним никакими родственными или семейными отношениями. Побудительной силой для совершения этих действий могут быть чувства личной привязанности, любви, нравственные обязательства, гуманизм, альтруизм и т. п. Но и исполнение таких действий, основанных не на юридической обязанности по содержанию, а на соглашении между сторонами, также всецело должно определяться теми же мотивами. Очевидно, не отвечают интересам стороны, добровольно содержащей другую сторону, требования об обязательном оформлении соглашений в нотариальной форме и, как следствие, придание им юридической силы исполнительного листа. Весьма высока вероятность того, что любое находящееся в здравом уме лицо, руководствуясь человеколюбивыми мотивами, будет оказывать посильную материальную помощь людям, которые, с его точки зрения, в этом нуждаются, до тех пор, пока располагает соответствующими возможностями, но не станет оформлять соглашение об уплате алиментов, связывающее его юридической обязанностью со всеми вытекающими последствиями.
С позиций одного из принципов семейного права — необходимости приоритетной поддержки нетрудоспособных, в том числе несовершеннолетних, членов семьи (п. 3 ст. 1 СК РФ), и соображений социальной целесообразности ограничение круга участников соглашений об уплате алиментов также, безусловно, оправданно — трудоспособные лица вполне могут и должны содержать себя за счет собственного труда и средств. Это имеет отношение и к случаям, когда одни члены семьи оказывают материальную поддержку другим без установленных в законе оснований для возникновения у них алиментной обязанности, например, когда отец содержит свою совершеннолетнюю трудоспособную дочь, обучающуюся в вузе. Здесь нет необходимости оформлять отношения особым нотариально заверенным алиментным соглашением, к тому же его заключение отвечало бы имущественным интересам только получателя средств. Стороны в этом случае более свободны в изменении, исполнении и расторжении достигнутого соглашения, так как не связаны правилами ст. 101 СК РФ, усложняющей решение соответствующих вопросов.
Вряд ли можно согласиться с утверждением, что «в семейном праве, в отличие от гражданского, нет никаких указаний на возможность существования соглашений, прямо не предусмотренных законом»,[27] поскольку одним из основополагающих принципов регулирования семейных отношений является принцип «разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию» (п. 3 ст. 1 СКРФ). Тем самым разрешение любого внутрисемейного вопроса в соответствии с этим принципом должно достигаться именно путем согласования интересов сторон. Другое дело, существует ли объективная необходимость предъявлять юридические требования, обеспечивать юридическими гарантиями любые соглашения между членами семьи. Она не возникает до тех пор, пока характер и развитие взаимоотношений сторон всецело определяется лишь их частными интересами, не имеющими особой социальной значимости. Семейная жизнь и личные взаимоотношения ее участников могут быть весьма изменчивыми, они находятся под влиянием самых различных обстоятельств объективного и субъективного свойства. Отсутствие жестких правил, хотя бы и установленных в договоре, касающихся материальной поддержки, позволяет сторонам более быстро без процедуры нотариального оформления или судебного вмешательства приходить к новым соглашениям.
[1] Дворецкий И. К. Латинско-русский словарь. 5-е изд. М., 1998. С. 46. — Происходит от латинского слова «alo» — «кормить», «вскармливать», «питать», «содержать» (Там же. С. 49).
[2] Победоносцев К. Курс гражданского права. Вторая часть: Права семейственные, наследственные и завещательные. М., 1871. С. 91.
[3] Там же. С. 92.
[4] См., напр.: Анненков К. Система русского гражданского права. Т. 5: Права семейные и опека. СПб., 1905. С. 173.
[5] Пергамент А. И. Алиментные обязательства по советскому праву. М., 1951. С. 6.
[6] Пацаееа Л. И. Обязательства по содержанию несовершеннолетних детей (алиментные обязательства): Автореф. канд. дис. М., 1972. С. 3-4.
[7] Рогович Л. Н. Алиментные правоотношения супругов: Учебн. пособие. Владивосток, 1974. С. 3.
[8] Там же. С. 6.
[9] Масевич М. Г. Основания возникновения алиментных обязательств // Правовые вопросы семьи и воспитания детей. М., 1968. С. 88, 96.
[10] Иоффе О. С. Советское гражданское право. Т. 3. Л., 1965. С. 262.
[11] Поссе Е. А., Фаддеева Т. А. Проблемы семейного права. Л., 1976. С. 84.
[12] Косова О. Ю. Алиментирование в семейном праве// Правоведение. 1988. № 4. С. 61-66.
[13] Федеральный закон от 22 декабря 1994 г. «О внесении изменений и дополнений в Кодекс о браке и семье РСФСР» // СЗ РФ. 1994. № 35. Ст. 3653.
[14] Антокольская М. В. Семейное право: Учебник. М., 1996. С. 248. — Во втором издании учебника это определение сохранено с тем лишь отличием, что перечень юридических фактов, на основании которых возникает алиментное обязательство, дополнен судебным приказом (см.: Антокольская М. В. Семейное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 230).
[15] Гражданское право: Учебник. Ч. 3 /Под ред. А. П. Сергеева и Ю. К. Толстого. М., 1998. С. 446—447 (§ 1 главы 61 «Понятие и виды алиментного обязательства» — автор Д. А. Медведев).
[16] Там же. С. 448.
[17] Пчелинцева Л. М. Семейное право России: Учебник для вузов М., 1999. С. 362. — При этом она ссылается на определение, содержащееся в работе: Антокольская М. В. Семейное право… 1996. С. 248.
[18] Пчелинцева Л. М. Семейное право России… С. 362.
[19] Там же. С. 362.
[20] Burgerliches Gesetzbuch.
[21] Гражданское, торговое и семейное право капиталистических стран: Сборник нормативных актов; гражданские и торговые кодексы: Учебное пособие / Под ред. В. К. Пугинского и М. И. Кулагина. М., 1986. С. 24.
[22] Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. И. М. Кузнецова. 2-е изд. М., 2000. С. 319. — См также: Антокольская М. В. Семейное право… 2000. С. 233-239; Чефранова Е. А. Имущественные отношения в российской семье: Практическое пособие. М., 1997. С. 98, 102, 111.
[23] Пчелинцева Л. М. Семейное право России… С. 388.
[24] Гражданское право… С. 454.
[25] Антокольская М. В. Семейное право… 2000. С. 235-236.
[26] Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. И. М. Кузнецова. 2-е изд. М., 2000. С. 319.
[27] Антокольская М. В. Семейное право… 2000. С. 234.
